О порядках в храме
После службы Батюшка благословлял сразу же открывать двери и отдушины, чтобы проветривать помещение. Было даже составлено расписание для сторожей и дежурных: на сколько часов открывать после службы и за сколько перед службой (учитывая погоду и время года). От техничек требовал не поднимать пыли во время уборки, беречь иконы и позолоту от пыли и копоти.
Наблюдал за всем обслуживающим персоналом и видел, кто как трудится: кто добросовестно, а кто с леностью и небрежно. По ночам из окошечка своей кельи присматривал за сторожами и, бывало, скажет: «Вот этот сторож всю ночь ходил по двору, я видел из окошечка».
А про другого скажет: «А этот всю ночь не выходил из будки, значит спал, а не дежурил». И таких не велел держать. Так же наблюдал за всем, что делалось в храме и на церковном дворе хорошего и плохого, и что требовало исправления. Кто быстро, без страха Божия ходил по церкви, да еще руками размахивал, толкал других, или даже во дворе на улице так себя вел, тем делал замечание при всех в назидание всем. Особенно тем, кто позволял себе бегать, топать ногами, шуметь, подражая блаженным. Это Батюшка запрещал строго. По походке и внешним движениям он видел характер человека, внутреннее состояние его души.
«Ходить надо тихо, спокойно, не шагать широкими шагами, не топать ногами, особенно в храме, даже если спешишь. Ведь на нас смотрит мир и пример берет». С Херувимской песни до конца обедни запрещалось всякое движение в храме (и торговля свечами, и записи треб, и проч.), Батюшка приучал оставаться в храме до конца молебна, поэтому только после молебна давал прикладываться ко кресту.
Часто повторял: «Все мы старые, слабые, немощные, больные, неповоротливые и все делаем медленно. Поэтому и служба долго идет. А где молодые священники – сильные, крепкие, там все быстро делается и скорее отходит служба». (Да не к радости, теперь уже убедились.)
