Вступительная речь, произнесенная в храме Пермской духовной семинарии
- Раздел: Духовное наследие
- Пимен Верненский
Из далекой страны, родины Зороастра, мудреца персидскаго, освященной подвигами сирийских отцов, преподобных Ефрема и Исаака Сириных, политой кровью св. мучеников Сергия и Вакха, воля Божия привела меня в страну Пермскую, украшенную и освященную подвигами святителя Стефана. Эта перемена места моей службы дала мне возможность видеть проявления любви Божией к людям, любви Божией, то их обличающей и вразумляющей, то утешающей и ободряющей. Зороастр заповедывал своим последователям поклоняться вещественному огню. Огонь считал он самою чистою, благородною стихиею, все очищающею. Огнем вещественным он хотел напомнить о том невещественном огне любви к Богу, ревности о славе Его, которая преображает чувственнаго человека в духовное существо, близкое к Богу, подобное Ангелам. Но крупицы истины у Зороастра смешаны были с обильною ложью, и он не смог поддержать человека в его борьбе со злом и грехом. Памятником суетности философии Зороастра являются кучи золы, оставленные его последователями-огнеопоклонниками в разных местах Персии. Серая, сухая, окаменелая, она хорошо напоминает о бесплодности и безжизненности религиозных преобразований персидскаго мудреца. Есть в Персии и христианство, для поддержки котораго работают там русские миссионеры. Там оно сперва было сильным и влиятельным исповеданием, пока оставалось православным.
Но вот оно стало несторианством, и судьба его изменилась. Как ветка, оторванная от дерева, некоторое время сохраняет свою влагу и листья, показывает некоторую жизненность, но потом засыхает и погибает, так и несторианство: оно заявило себя сначала энергичною проповедническою деятельностью, доходившей даже до Китая; но скоро изжило свою внутреннюю силу, было подавлено мусульманством, а последователи его были в большей своей части расхищены протестантскими и католическими миссионерами. Несториан оказалось мало, и лучшая часть их, вспомнив о древней религии отцов своих – Православии, приняли его и пригласили к себе для наставления православных русских миссионеров. И совершилось поистине чудо! Ни внешняя культурность протестантов, ни хитрость католиков не могли удержать в их власти сирийцев: большинство их собралось теперь под знаменем Православия. Свет истинной веры горит теперь там ярко: тепло ее манит к себе кроме сирийцев – и армян. И покидая Урмию, я был твердо уверен, что Православие там не погаснет, что оно там будет разгораться сильнее, хотя, быть может, в ближайшем будущем и предстоят ему кратковременные, но тяжелые испытания…
Вступив в пределы родной России, я увидел здесь православное чудо, усмотрел в нашем народе чудную перемену. Народ наш, доселе, благодаря стараниям немцев, не считавшийся народом высоко культурным, сделался центром, ядром священнейшего в истории союза, вставши первым на защиту слабых, на укрепление святейших идеалов человечества. Эта высокая роль его преобразила, очистила, возвысила, сделала нашу родину Святой Русью. И эта перемена везде. Везде заметно взаимное уважение, участливость. Железные дороги, бывшие раньше нередко местом ругани, пьянства, выходок мирян против духовных лиц, теперь представялют собою места, где русские люди состязаются между собой в вежливости, великодушии, благородной уступчивости. Священнику обеспечено место, и в тесных переполненных вагонах больной путник окружается заботливым уходом пассажиров. Та же перемена заметна в среде учащейся молодежи. Гимназисты, реалисты, как бы в сознании важности переживаемого Россиею времени, наперерыв спешат помочь путнику, указать ему дорогу, даже проводить его, куда ему нужно. Общая опасность со стороны хитрого настойчиваго врага всех объединила, всех заставила дорожить друг другом. Слышал я, что не чужда указаннаго воодушевления и Пермская Духовная семинария. И она 5 своих сынов пожертвовала на алтарь Отечества. И она заботливо несет благодетельную службу раненым защитникам родины, утешая и веселя их. Слышал я, что учащие и учащиеся Пермской семинарии ревностно трудятся для распространения света Евангельскаго в здешнем крае.
Слышал все это и возрадовался и прославил Бога. Будем, дорогие братие, поддерживать у себя этот духовный жар, чтобы он не уменьшался, а увеличивался: он всегда будет нам нужен и во время мира, как и во дни войны. Поддерживать его нужно взаимным общением, согласием. Согласие России, Англии и Франции превратилось в тесный союз. Одно полено горит слабо, а два или три горят сильнее и дают много тепла. Так и мы, понимая друг друга, можем дойти до взаимнаго уважения, а взаимное уважение, Бог даст, превратится в любовь. Начнем же и мы, братие, нашу совместную жизнь старанием понять друг друга и быть понятыми, чтобы возвыситься до взаимнаго уважения и до взаимной любви. Усиленно прошу об этом и своих сослуживцев и воспитанников. Я человек новый здесь, а всякому новичку бывает трудно сначала: не знакомы места его службы, не знакомы и лица окружающих его людей. Поэтому ничего нового я долгое время здесь предпринимать не буду, тем более, что здесь, с первого раза видно многое хорошее. Если же окажется здесь, как и во всяком человеческом предприятии, что-либо плохое, то к исправлению этих недостатков на помощь себе я приглашу вас самих. А теперь пусть выразится наше единодушие на первый раз молитвою за Царя и Отечество. Аминь.
